Случайный отрывок из текста: Райнер Мария Рильке. Истории о Господе Боге. Как однажды наперстку довелось быть Господом Богом
... И так не бог весть какое удовольствие, когда корпишь целый День над учебниками, а мама не может осилить даже теорему Пифагора. Тут уж ничего не поделаешь... но это ничего, что мы от этого теряем? Воспитание? Они снимают друг перед другом шляпы, и если при этом показывается лысина, они смеются. Они вообще все время смеются. Если бы мы не были столь разумны, чтобы то и дело плакать, тут вообще исчезло бы всякое равновесие. При всем том они заносчивы: они говорят даже, что и кайзер взросый. Я же читал в газетах, что король Испании ребенок: так и со всеми королями и кайзерами, — только не возомните чего о себе. Но кроме всего никчемного у взрослых есть все же кое-что, что никак не может быть для нас безразличным: Господь Бог. Я, правда, не видел Его ни у кого из них, но это-то и настораживает. Мне пришло на ум что они со своей рассеянностью, деловитостью и спешкой могли Его где-нибудь затерять. Между тем, без Него никак нельзя. Многое без Него прекратится: солнце не сможет взойти, дети не будут рождаться, да и хлеба без Него не будет. Потому что если у булочника что-то выходит, значит, Господь Бог сидит и крутит колесо на мельнице. Можно легко привести массу доводов, доказывающих необходимость Господа Бога. Но ясно и то, что взрослые о Нем не заботятся, значит это должны делать мы, дети. Слушайте, что я придумал. Нас как раз семеро. Каждый будет носить с собой Господа Бога один день, тогда Он всю неделю будет с нами, и мы всегда будем точно знать, где Он. ...  Полный текст

ВЕЧЕР

И день и ночь — царят попеременно.

Безмолвен лес. Не дышит ветерок.

Но есть сердца, где мрак царит бессменно,

Где никогда не заблестит восток.

О, ниспошли, Создатель милосердный,

Всем жаждущим, всем страждущим — покой,

Чей дух не спит, тревожный и усердный,

Всем, кто скользит над бездною морской.

Кто, бедный, утомленной головою

Там глубоко, в угрюмых рудниках,

Склоняется над жилой золотою

И чахнет в черном мраке, как в тисках.

Всех, кто не знал блаженного мгновенья,

В чьем сердце — месть, чьи скудны шалаши, —

Пролей бальзам целебного забвенья,

Всех успокой, всех бурных утиши!

К. Бальмонт