Случайный отрывок из текста: Фарид ад-дин Аттар. Рассказы о святых. Хазрат Абу Бакр Шибли
... Однажды халиф пригласил его вместе с другими уважаемыми людьми к себе во дворец и, когда они собрались уходить, подарил каждому по дорогому халату. По пути домой один из эмиров, сопровождавших Шибли, чихнул и высморкался в новый наряд. Кто-то пожаловался халифу, что эмир использовал не по назначению его подарок. Халиф снова призвал эмира к себе, отобрал халат и прогнал из дворца. Шибли подумал, что если за неправильное использование подарка, сделанного земным правителем, следует такое наказание, насколько же более суровым должно быть наказание человеку за неправильное использование одеяния (то есть, человеческого тела), подаренного ему Всевышним, правителем миров. После этого он перестал посещать двор халифа и обратился за наставлением к Хайру Нассаджу, который отослал его к Джунайду. ...  Полный текст

ПТИЧКА И СОЛНЕЧНЫЙ ЛУЧ

Переложение сказки Андерсена «С крепостного вала»

(см. т. I, с. 275). — Примеч. перев.

За крепкой, железной решеткой,

В холодных и тесных стенах,

Лежит на истлевшей соломе

Угрюмый преступник в цепях.

Вот луч заходящего солнца,

Играя, упал на окно.

Ведь солнце лучи рассыпает

На злых и на добрых равно.

Играющий луч в каземате

И стены, и пол золотит.

На луч с отвращеньем и злобой

Угрюмый преступник глядит.

Вот птичка к окну прилетела

И с песнею села за ним.

Ведь птичка-певунья щебечет

Равно и хорошим и злым.

Сидит на решетке железной

Она и щебечет: квивит!

Вертит миловидной головкой

И глазками чудно блестит.

И крылышки чистит и холит,

Встряхнется, на миг отдохнет —

И перышки снова топорщит

На грудке, и снова поет.

И, глаз не спуская, на птичку

Угрюмый преступник глядит.

По-прежнему руки и ноги

Железная цепь тяготит...

Но легче на сердце; светлеет

Лицо, злые думы бегут,

И новые мысли и чувства

В душе одичалой растут.

Ему самому непонятны

Те мысли и чувства, — они

Лучу золотистому солнца

И нежным фиалкам сродни;

Тем нежным, душистым фиалкам,

Что в дни благодатной весны

Растут и цветут у подножья

Высокой тюремной стены.

Чу! Звуки рогов... Это трубят

Стрелки на валу крепостном.

Какой отголосок стозвучный

Прошел, прокатился кругом!

Испуганно птичка вспорхнула

С решетки и скрылась из глаз.

И солнечный луч побледневший

В тюремном окошке погас.

Погас — и в тюрьме потемнело.

И снова, суров и угрюм,

Преступник лежит одиноко,

Под гнетом вернувшихся дум.

А все-таки доброе дело,

Что птичка пропела ему,

Что солнце к нему заронило

Луч света в глухую тюрьму.

И. Суриков