Главная страница сайта Небесное Искусство Главная страница сайта Небесное Искусство Главная страница сайта Небесное Искусство
Да не перестанут никогда глаза наши смотреть ввысь. Исихий Иерусалимский
Кликните мышкой 
для получения страницы с подробной информацией.
Блог в ЖЖ
Карта сайта
Архив новостей
Обратная связь
Форум
Гостевая книга
Добавить в избранное
Настройки
Инструкции
Главная
Западная Литература
Х.К. Андерсен
Р.М. Рильке
У. Уитмен
И.В. Гете
М. Сервантес
Восточная Литература
Фарид ад-дин Аттар
Живопись
Фра Анжелико
Книги о живописи
Философия
Эпиктет
Духовное развитие
П.Д. Успенский
Дзен. 10 Быков
Сервисы сайта
Мудрые Мысли
От автора
Авторские притчи
Помощь сайту
 

 

Текущая фаза Луны

Текущая фаза Луны

28 марта 2024

 

Главная  →  Р.М. Рильке  →  Поэзия  →  Явления Христа  →  Явления Христа. Юрод

Случайный отрывок из текста: Райнер Мария Рильке. Истории о Господе Боге. История, рассказанная темноте
... — Я помню так мало из моего детства, — сказала Клара задумчиво, — словно я прожила уже тысячу жизней. Но сейчас, после ваших слов, мне кое-что припомнилось. Вечер. Вы неожиданно появились у нас: ваши родители куда-то ушли, может быть, в театр. У нас яркий свет. Отец ждет гостя, одного родственника, если я не путаю. Он должен был приехать из... впрочем, не помню, откуда, во всяком случае, издалека. Мы ждали его уже более двух часов. Двери были раскрыты, горели лампы, мама то и дело подходила к софе и разглаживала покрывало, отец стоял у окна. Никто не решался сесть, чтобы не сдвинуть со своего места стул. Тут пришли Вы и стали ждать с нами. Мы, дети, прислушивались у двери. И чем дальше, тем более чудесным представлялся нам гость. Мы ведь даже боялись, что он придет раньше, чем достигнет высшей степени великолепия, к которой он, пока отсутствовал, приближался с каждой минутой. Мы не боялись, что он мог не прийти совсем: мы были уверены, он вот-вот появится, но мы хотели дать ему время, чтобы он стал большим и могущественным. ...  Полный текст

 

Явления Христа

Юрод

 

На башне, полдень возвещая,

гремят часы. На школьный двор

летит толпа ребят лихая,

забыв зеленых парт забор.

Так вырывается в упор

из плена на густой простор

от роз алеющего мая

и водит мотылечков стая

с цветами нежный разговор.

Мальчишек бойкие отряды

дерутся или держат строй,

но раз идти обедать надо,

так дезертируют порой.

Девчушки стали у ограды

с косичками наперевес

и щебетать на воле рады,

а дернут за косу — их взгляды

кружат: да кто же там полез?

Кого это попутал бес?

И малолетний Ахиллес

спасается куда попало,

Ребят уж остается мало,

рассеивается их рой.

Вдруг Анне, девочке больной

и полунищей, страшно стало.

Она подружке зашептала

и на ворота показала,

и вскрикнула. Наперебой,

как от военного сигнала,

детей в испуге прочь погнало.

Переполох! Там у ворот:

«Юрод!»

«Дети!»

Он к ним, но все те,

кто был еще тут,

прочь бегут.

«Стой!»

Он, высокий, худой,

с помертвелым лицом,

сам беглецом

крикам вослед.

Скелет!

Пальцы стальные

крючит, как точит,

ледяные

выпучил очи.

«Стойте, шальные!» —

крикнуть им хочет.

Ноги больные

длинный торочит

плащ — рваный и белый,

прорехами шит.

Он, помертвелый,

молча спешит.

Страх мальчишек берет,

и они от ворот

бегут наугад,

Анна тоже. Но вот

пал на Анну взгляд.

Горьким криком объят,

он платьишко ей рвет,

так что клочья летят:

Стой!»

И несчастный ребенок стал сам не свой.

А помощи нет! Пугливой толпой

воробьиной уже разлетелись дети,

и Анна осталась одна на свете,

чадо нужды.

Чудо ли сотворено?

Видит одно —

глаза его ей ничем не чужды.

И вдруг на нее упованье нашло.

Как будто она очень долго болела,

в потолок, нахмуренный тяжело,

уставясь, и это небо белело.

А нынче небо сияет светло.

Он правую руку кладет ей на темя

и гладит тихонько. Она, как во сне,

и левую ловит губами, и время

остановилось в тишине.

Рука вырывается, как от стыда,

а ей на ладони свалилась слезина,

и губы чужие ей шепчут тогда:

«Ведь маму твою зовут Магдалина?»

«Да».

И губы чужие шепчут тогда:

«А в доме нужда?»

«Да».

И как колокольный звон — уста:

«Ей жизнь — маята?»

«Да.

Ночью она иногда притулится

и очень плачет иногда».

«А ты умеешь молиться?»

«Да».

«И за папу ты молишься всегда?»

«Да».

«Молись и впредь!»

«А где мой папа, ты мне ответь!»

Он на руки Анну берет, и навзрыд

его голос, как птичий хор, звенит,

когда он в жасминовом цвете скрыт.

«Скажи мне то слово вновь!» — говорит.

«Слово?»

«Снова!»

«Папа?»

«Да».

И от этого «Да» ликует взгляд.

Целует он Анну сто раз подряд,

но поцелуи его не горят,

а «люблю» да «Спасибо» говорят.

И он ставит девочку на мостовую:

«Ничем я тебя не побалую»

. Улыбка устало тянется к ней:

«Тебя я куда бедней!»

И тут же речь его в плач разлилась.

На прощание машет он ей рукой

и, как нищий, проходит он стороной

по земле, погруженной в жестокий зной,

и все же по-царски и горд, и строг.

А у людей он всегда юрод.

И долго Анна стоит у ворот,

не сводит глаз.

И мчится потом домой со всех ног.

 

Ни слова маме. Но в темноте

вырвалось на грядущий сон:

«Я дяденьку видела, а он —

совсем как тот, на кресте».

 

Наверх
<<< Предыдущая страница Следующая страница >>>
На главную

 

   

Старая версия сайта

Книги Родни Коллина на продажу

Нашли ошибку?
Выделите мышкой и
нажмите Ctrl-Enter!

© Василий Петрович Sеменов 2001-2012  
Сайт оптимизирован для просмотра с разрешением 1024х768

НЕ РАЗРЕШАЕТСЯ КОММЕРЧЕСКОЕ ИСПОЛЬЗОВАНИЕ МАТЕРИАЛОВ САЙТА!