Случайный отрывок из текста: Фарид ад-дин Аттар. Рассказы о святых. Хазрат Абдаллах Маназил
... Маназил учил:
1. Проклят искатель, который ищет только земных утех.
2. Люби Того, Кто любит тебя больше, чем ты любишь Его.
3. Истинная скромность заключается в том, чтобы осознавать присутствие Бога даже во время разговора и всегда чувствовать, что Он пред тобой.
4. Истинное уединение (факр ) состоит в отказе от мира, постоянного памятования Бога и подготовке к жизни будущей.
5. Не испытывай гордости за свое поклонение Богу.
6. Тот, кто считает, что близок к Богу, на самом деле далек от Него. ...  Полный текст

Авторские притчи

Притчи от Лукавого. VI - О Лукавом.

И пришёл человек к Лукавому и спросил: кто ты? Сатана ли ты, обманывающий меня всегда и соблазняющий душу мою и разум, стремящийся ввергнуть меня в пучину греха, а затем в геену ада огненную, жаждущий лишь падения моей души себе в радость и удовольствие? Враг ли ты Предвечного, стремящийся разрушить планы его и подкопать устои веры его в сердце моём?

Или ты светоносный Люцифер – первый среди ангелов господних, несущий мне разум и освобождение?

И, как обычно, улыбнулся тут Лукавый, а человек вздрогнул.

И сказал Лукавый: как всегда мышление твоё дуально, человек. Ибо привык ты думать в терминах или – или. Или то, или другое, и не можешь представить себе, что вещи могут быть одновременно и плохими и хорошими, и верными и неверными, и высокими и низкими, и добрыми и дурными. Ибо всё в мире относительно, как я тебе уже говорил.

И сказал Лукавый: один из ликов моих – лик разрушителя, но не души твоей или разума разрушитель, а лишь иллюзий твоих. Ибо полон ты иллюзиями и мнениями обо всём на свете: и о том что видел или слышал, и даже о том что не видом не видывал и слыхом не слыхивал. Обо всё ты судишь: и о себе, и о мире, и обо мне, и о Господе нашем. Но поскольку слеп ты, и глух, и не разумен, то и суждения твои мельче, чем прошлогодняя лужа в пустыне. Ибо иллюзии твои застилают глаза твои и затыкают уши, и сердце твоё спеленали. И из-за них ты смотришь, но не видишь, и слушаешь, но не слышишь, и сердце твоё не обрезано. И поэтому что-бы научить тебя видеть, и слышать, и жить в сердце своём, должно разбить вначале иллюзии эти. И сам ты не можешь разбить их, как не можешь ты поднять себя в воздух за волосы. И что-бы разбить их нужно тебе молить о помощи от того, кто видит тебя и знает – где иллюзии твои, а где тело твоё живое. Но ты этого не знаешь, и поэтому когда мельчайшая из твоих иллюзии разрушается, то кричишь ты, будто ногу твою отсекли – ибо и это одна из иллюзий твоих, что была то нога твоя. И поэтому страшишься ты меня пуще огня и имена мне придумываешь страшные и сказки обо мне, детей пугающие, сочиняешь – и всё это - от невыносимости той боли, когда иллюзии ты свои теряешь. Ибо если читал ты притчу Платона о пещере, то как после целой жизни в пещере мрачной с тенями на стенах, на свет солнечный выйти для глаз твоих больно будет, также и после жизни с иллюзиями на глазах, ушах и сердце твоём, выйти без них и посмотреть правдиво на себя и жизнь свою будет для тебя невыносимо. И хотя думаешь ты, что силён, но слаб ты; и хотя думаешь ты, что обладаешь чем-либо, но гол ты, как сокол, голым ты рождаешься и голым же в могилу уходишь; и хотя думаешь, что знаешь, но знание твоё подобно куче большой детских игрушек старых. И поэтому кричишь ты как от боли, когда видишь ты себя таким как ты есть на самом деле – и боль эта – твоя Совесть. И если снять все эти иллюзии одним махом и дать тебе увидеть себя таковым, каким ты есть на самом деле, то умрёшь ты на месте или сойдёшь с ума. И даже когда снимаю я твои иллюзии потихоньку и по одной, то и это невыносимо для тебя и поэтому руку, тебя исцеляющую, ты отбрасывешь. И поэтому всё только от тебя зависит – как много ты стерпеть захочешь и сможешь и сколько нового знания от меня попросишь – и как говорил я – за мной же дело не станет! И если думаешь ты, что работа моя врачевателем легка, то и это ещё одна иллюзия твоя.

И вздохнул Лукавый тяжело и захотел улыбнуться, но не смог, и заметил человек слёзы в глазах Лукавого, и задрожал человек и зашлось сердце его.

И отвернулся Лукавый, и оттёр слёзы свои, и продолжил. Можешь спросить ты – почему я делаю то, что делаю, и имя ношу своё, тобой данное. И прошептал человек губами онемевшими – Почему?

И сказал Лукавый: Не думаешь ли ты, что и я, всегда, со дней первых сотворения мира был таким же, как сейчас? И это иллюзия – улыбнулся он и продолжил. Раньше, давным давно, и я жил подбно тебе – слепым, глухим и с сердцем необрезанным. Но и ко мне пришёл Некто, которого ты Господом сегодня величаешь, и сказал мне то, что я тебе открыл сегодня, и спросил меня – что выбираю я: жить, как раньше жил я – без страдания, но и без радости; не видящего, но и без вида всего хорошего и ужасного, что в мире есть; глухого, но и без музыки небесной гармонии, душу сотрясающей; или выбираю я жизнь, полную радости и страдания, силы и ответственности, мудрости и боли, жизни и смерти. И выбрал я жизнь, полную жизни, наполненную чудесами и радостью, жизнь пусть и не безграничную – все мы смертны, даже и я смертен, один лишь Господь наш вне времени – и полную знания себя, места своего в мире, всей иерархии небесной, величия Господа нашего и даже дня смерти моей. И сказал Господь: знай же, открылись сейчас глаза твои и ты истинно знаешь, что есть правда и ложь, добро и зло, жизнь и смерть. И не сможешь ты закрыть глаза свои или забыть то, что дано тебе было, до самой смерти твоей. И кроме того, будешь ты особо страдать страданием тяжким, когда увидишь ты человека, тебе подобного, прозябающего во сне, темноте, лжи, страдании ненужном и смерти - ибо всё это одно и тоже есть. Ибо то знание, что получил ты, не сможешь держать только для себя и должен ты будешь его другим нести. И одно только сможет облегчить страдание твоё – если помогать ему ты станешь так же как душе своей – и будешь для него как отец и мать, любящие дитя своё несмышлённое, как брат и сестра, как жених и невеста. И тогда страдать меньше ты будешь, когда возлюбишь его, как чадо возлюбленное моё и будешь заботится о нём, как садовник царский заботится о лучшей розе в садах царских. Ибо тебе дано многое и много спросится, а ему дано малое и мало спросится. Ибо легко нести то знание, что есть у тебя, но тяжело очень просить о том знании, что нет у него, особенно если думать будет человек, что он – венец Творения моего. И поэтому должен ты будешь вначале разбить иллюзии его и снять пелены с глаз, ушей и сердца его, а затем учить его, как Я учил тебя, если только захочет он слушать тебя. Если же не захочет он слушать тебя, то оставь его и иди к другому, ибо много страждущих в темноте и ждущих светильника знания небесного, и мало светочей и дорог труд их.

И сказал Лукавый – вот открыл я тебе часть тайны тайной о жизни и смерти, и вот решить ты должен будешь что выбрать: жизнь, которой ты до сегодняшнего дня жил – жизнь, которая как смерть, или жизнь, полную чудес и тайн, но также и страдания, душу твою облагораживающую, и знания о том, что можешь стать ты как Господь наш во дни юности своей.

И хотя сердце моё полно любви к тебе, но и мизинцем я пошевелить не могу, что-бы ношу твою облегчить, ибо только сам ты это сделать должен. Я же могу только учить тебя, и разьяснять тебе места тёмные, и поддерживать тебя, и ободрять в минуты слабости.

Всё же остальное, и самоё жизнь твоя, только в руках твоих.

И улыбнулся Лукавый, но не ушёл, а человек припал к нему и заплакал.

Василий Петрович