Случайный отрывок из текста: Райнер Мария Рильке. Письма к молодому поэту
... разве и тогда Вы не владели бы Вашим детством, этим неоценимым, царственным богатством, этой сокровищницей воспоминаний? Мысленно обратитесь к нему. Попробуйте вызвать в памяти из этого большого времени все, что Вы забыли, и Ваша личность утвердит себя, Ваше одиночество будет шире и будет домом в сумерках, мимо которого будут катиться волны людского шума, не приближаясь к нему. И если из этого обращения к себе самому, из этого погружения в свой собственный мир родятся стихи, то Вам даже в голову не придет спрашивать кого-нибудь, хорошие ли это стихи. Вы больше не пожелаете заинтересовать Вашими работами журналы: Вы будете видеть в них Ваше кровное достояние, голос и грань Вашей жизни. Произведение искусства хорошо тогда, когда оно создано по внутренней необходимости. ...  Полный текст

ПТИЧКА И СОЛНЕЧНЫЙ ЛУЧ

Переложение сказки Андерсена «С крепостного вала»

(см. т. I, с. 275). — Примеч. перев.

За крепкой, железной решеткой,

В холодных и тесных стенах,

Лежит на истлевшей соломе

Угрюмый преступник в цепях.

Вот луч заходящего солнца,

Играя, упал на окно.

Ведь солнце лучи рассыпает

На злых и на добрых равно.

Играющий луч в каземате

И стены, и пол золотит.

На луч с отвращеньем и злобой

Угрюмый преступник глядит.

Вот птичка к окну прилетела

И с песнею села за ним.

Ведь птичка-певунья щебечет

Равно и хорошим и злым.

Сидит на решетке железной

Она и щебечет: квивит!

Вертит миловидной головкой

И глазками чудно блестит.

И крылышки чистит и холит,

Встряхнется, на миг отдохнет —

И перышки снова топорщит

На грудке, и снова поет.

И, глаз не спуская, на птичку

Угрюмый преступник глядит.

По-прежнему руки и ноги

Железная цепь тяготит...

Но легче на сердце; светлеет

Лицо, злые думы бегут,

И новые мысли и чувства

В душе одичалой растут.

Ему самому непонятны

Те мысли и чувства, — они

Лучу золотистому солнца

И нежным фиалкам сродни;

Тем нежным, душистым фиалкам,

Что в дни благодатной весны

Растут и цветут у подножья

Высокой тюремной стены.

Чу! Звуки рогов... Это трубят

Стрелки на валу крепостном.

Какой отголосок стозвучный

Прошел, прокатился кругом!

Испуганно птичка вспорхнула

С решетки и скрылась из глаз.

И солнечный луч побледневший

В тюремном окошке погас.

Погас — и в тюрьме потемнело.

И снова, суров и угрюм,

Преступник лежит одиноко,

Под гнетом вернувшихся дум.

А все-таки доброе дело,

Что птичка пропела ему,

Что солнце к нему заронило

Луч света в глухую тюрьму.

И. Суриков